Ковальський Віктор
Глава минздрава Украины: просим Израиль открыть второй медицинский фронт.
В эксклюзивной беседе Виктор Ляшко рассказал, что происходит сейчас с медициной в воюющей Украине и дал оценку помощи Израиля. Интервью у министра здравоохранения Украины по просьбе редакции взял новый репатриант Александр Пасховер, много лет работавший в украинской прессе и знающий вопрос изнутри
Александр Пасховер|
Опубликовано: 13.05.22, 12:52
Виктор Ляшко, министр здравоохранения Украины
(Фото: Александр Медведев)
С 24 февраля Украина живет в состоянии войны и гуманитарной катастрофы, вызванной вторжением российской армии. Особенно тяжело приходится местной системе здравоохранения, которая оказалась перед лицом задачи невиданной сложности – обеспечивать медицинской помощью тысячи раненых, военных и гражданских. При этом самой системе ежедневно наносится тяжелый урон из-за бомбардировки инфраструктурных объектов, уничтожения больниц и клиник, захвата машин скорой помощи. Обо всем этом мы беседуем с министром здравоохранения Украины Виктором Ляшко.
– Процитирую вашего коллегу, главу израильского минздрава Ницана Горовица. Это его ответ на оскорбительные заявления министра иностранных дел России Сергея Лаврова: “В Украине нет неонацистского режима. Зеленский – не нацист. И да, Израиль поддерживает независимость и территориальную целостность Украины перед лицом жестокого российского вторжения”. Созванивались ли вы после этого с Горовицом, чтобы поблагодарить его?
– Пользуясь возможностью я благодарю своего коллегу. Мы с ним созванивались, и не один раз. Он приезжал в Украину. Я не мог тогда встретиться с ним, но на западе Украины с ним встречался мой заместитель. Там разместился израильский полевой госпиталь. Израильские медики помогали тем, кто вынужденно покидал Украину и нуждался в медицинской помощи. Там проводились кардиологические и хирургические операции. На следующей неделе, 17 мая, меня посетит в министерстве посол Израиля в Украине, а после него запланирован очередной телефонный разговор с министром здравоохранения Израиля.
– Кроме полевого госпиталя, что еще значимого предоставил Израиль для медицинских нужд Украины? – Было передано 7 бронированных машин скорой помощи и огромное количество лекарств, медицинского оборудования – от хирургического инструментария до перевязочных материалов. Так что у нас сейчас достаточный объем медпрепаратов.
Конечно, очень приятно, что все отозвались на наши просьбы. Но почему мы все еще просим помощи? Не потому, что не способны себя обеспечить, а потому что мы не понимаем, как надолго затянется война. Вся украинская экономика перешла на военные рельсы. Есть угроза, что госбюджет не будет наполняться, и есть вероятность того, что объем средств, который выделяется на систему здравоохранения, сократится.
– Я вчера общался с иностранными врачами, которые работают в Чернигове и помогают гражданскому населению – людям, чье лечение прервалось из-за войны. Среди этих врачей много специалистов из Израиля, но они находятся там как волонтеры, по собственной инициативе, а не по официальной линии. Это же ведь тоже большая, неучтенная армия специалистов. Насколько существенно их влияние?
– У нас нет острой потребности в иностранных врачах. Мы говорим им (волонтерам – А.П.): запишитесь в очередь и подождите. Когда возникнет потребность в специалисте вашего профиля, мы вас позовем. Но у них есть желание помогать именно сейчас. Поэтому они приезжают как волонтеры. И потом уже по своей инициативе добираются до больниц Чернигова, Николаева, чтобы там помогать. Но лучше пусть они записываются в очередь, и мы будем их вызывать.
Я понимаю, что все хотят помочь, но пусть лучше консультируются с министерством здравоохранения, чтобы мы могли адресно распределять помощь. Сейчас 283 зарубежных специалиста официально прошли через наше министерство и направлены в разные медучреждения.
Да, очередь специалистов есть, а дефицита – нет. Возможно есть точечный дефицит, но он не является критическим для системы охраны здоровья. Ну разве что есть потребность там, где появилось много переселенцев. Там нужен семейный врач, потому что выросла нагрузка.
– Миллионы граждан Украины из-за войны вынуждены были покинуть свои дома. В системе здравоохранения, как правило, работает много женщин. В связи с их массовым перемещением – это не оголило отрасль? – Они переместились с востока в центр, на запад страны. И там больше 2 тысяч человек медперсонала уже трудоустроилось.
– Но много врачей и выехало из страны. – И почти 5 млн потенциальных пациентов тоже выехало. Потому снизилась и нагрузка на врачей. Плюс к тому, профиль патологий сместился. Ключевые обращения теперь – травма и политравма, огнестрельные ранения. В тех больницах, которые я посетил, ни одна хирургическая, травматологическая бригада, ни одна медсестра и санитарка не оставили свои рабочие местаы. Например, в Чернигове все вышли на работу. Они просто живут в больницах.
– По данным министерства здравоохранения Украины, около 600 медучреждений пострадали в результате военной агрессии РФ. 101 больница уничтожена без возможности восстановления. Разбиты 450 аптек. 200 автомобилей экстренной медпомощи расстреляны или захвачены в оккупированных территориях. Я верно назвал эти цифры?
– Примерно так. Возможно вы видели, я выкладывал в фейсбуке фотографию с гендиректором ВОЗ, Тедросом Аданомом Гебрейесусом. Мы были в Макарове (40 км от Киева), там была разрушена пятиэтажная центральная районная больница. Мы думали, что ее уже невозможно восстановить, потому что там прямо в нее летели снаряды. Но потом прошла экспертиза, и обратили внимание: специфика перекрытий такова, что есть возможность восстановить больницу. А вот амбулатория, где был центр первичной медико-санитарной помощи, уничтожена полностью. Ее нет. Осталась только вывеска: “Здесь проводится вакцинация”. А за ней – руины. И так по всей стране. 81 автомобиль скорой помощи полностью уничтожен, 105 захвачены на оккупированных территориях.
– Вот вы говорите, что свыше 100 больниц уничтожено, в том числе прямым попаданием. Но это же невозможно объяснить случайным выстрелом мимо цели. Мол, стреляли по военной инфраструктуре, а угодили в детскую клинику. В чем военная стратегия, смысл уничтожения больниц? – Трудно оценивать эту степень деградации российской армии. Мы также первые дни думали, что это случайность. Война. Идут обстрелы. Всякое может быть. Но с каждым днем росло количество обстрелянных машин скорой помощи, автомобилей Красного креста. Потом бомбардировка в Мариуполе детской клиники с родильным домом – эти кадры видел весь мир. Или танк, который развернулся и стал лупить по Тростянецкой больнице – это зафиксированный факт. Причем это оккупанты просто отступали. Но делали назло. Или авиационная бомба в Чернигове. Сбросили ее на наш кардиоцентр и два жилых дома. Там ничего другого не было. Зачем это делали? Чтобы запугать. Спровоцировать миграционный кризис. Чтобы европейцы отказывались помогать Украине. В первые дни войны мы сделали персональные обращения к медикам РФ, Беларуси – ответов ноль.
10 мая представители 43 государств в Европейском региональном комитете ВОЗ поддержали украинскую инициативу перенести за пределы России Европейский офис ВОЗ по неинфекционным болезням, приостановить проведение в РФ всех конференций, семинаров, встреч под эгидой ВОЗ. В России должны понять: уничтожающий жизнь и здоровье мирных граждан не может на мировом уровне представлять организацию, которая борется за их спасение.
С первого дня войны мы стали обращаться в ВОЗ (с требованием дать оценку происходящему – А.П.). Они стали работать в Украине, фиксировать факты нападения на заведения охраны здоровья. Когда они все это документировали, они собственными глазами увидели разрушения и понимали неслучайность содеянного.
Они (российская сторона – А.П.) говорят, что никто не знает правды, что украинцы сами бомбят свои больницы. При этом сами жалуются, что нынешнее решение ВОЗ по изоляции России сократит в РФ доступ к медицинской помощи. И продолжают бомбить и разрушать медицинские объекты в Украине…
И вот смотрите, как они себя ведут. Когда начинают временную оккупацию – выставляют посты, не пропускают наши скорые, не пропускают наши гуманитарные коридоры с жизненно важными лекарствами. Вот в Херсонскую область привезли инсулин. Нам удалось доставить его на оккупированную территорию. Они нашли и при всех разбили его. Это преступления против человечности.
– Почему Украина так настаивала на этом голосовании в ВОЗ? И приведет ли изоляция медиков России к какой-то реакции в медицинском сообществе РФ, по вашему мнению?
– Ключевая цель здесь – пробить информационный пропагандистский пузырь в России. Я думаю, что так до российских медиков дойдет быстрее. Они должны понять: то, о чем говорят им по их “ящику”, это совсем не то, что происходит на самом деле. А потом медики начнут обсуждать это с пациентами – и это тот канал, которому доверяют больше, чем телевидению.
– Какие потребуются усилия после войны, чтобы восстановить медицинскую инфраструктуру Украины? – Не скажу сейчас про всю Украину. Но вот Киевская область, она полностью деоккупирована. Мы уже видим, что разрушено, и понимаем, что нужно дооснастить, реформировать. Для этой цели предусмотрено 17 млрд гривен (2 млрд шекелей). Чтобы восстановить подбитые больницы, нужно 32 млрд гривен (3,7 млрд шекелей). Еще 15,4 млрд гривен (1,75 млрд шекелей) понадобятся на строительство тех больниц, которые были полностью уничтожены.
– В чем, по-вашему, Израиль мог бы поддержать медицину Украины в ближайшее время? – Продолжать помогать нам, принимая на лечение раненых, травмированных украинцев. Это помогло бы снизить нагрузку на оперирующих хирургов и травматологов в Украине. У нас много детей и взрослых с ампутированными конечностями, они нуждаются в протезировании. Конечно, это работа не на один день. Мы уже говорили об этом с послом Израиля.
Израиль соглашается на то, чтобы наших военных, даже во время войны, можно было отправлять на лечение и протезирование в израильские больницы. Я думаю, что 17 мая, во вторник, мы уже обсудим эти вопросы окончательно и с министром здравоохранения Израиля, и с послом, и тогда начнется эвакуация на протезирование и на длительное лечение в Израиль.
Коментарі
Loading…