«Там очень большой арсенал. За 100 километров люди видели гриб, поднимающийся в небо»

— У людей было всё, теперь нет ничего: ни дома, ничего. Кто мог, эвакуировался своим транспортом. Но наша администрация, надо отдать должное, начала всеобщую эвакуацию моментально. Буквально в три утра начался пожар, и примерно в это же время автобусы [для эвакуации] уже стояли. Но оповещение от оператора МТС поступило только в шесть утра. То есть система оповещения не сработала. Ни одно ПВО не сработало. Вот такая ситуация.

Был один прилёт — затем «хлопок» (взрыв. — Прим. ред.), потом второй — снова «хлопок». И потом началась детонация. Я быстро сообразил, так как научен: живу и работаю там [на военной базе]. Позвонил сестре, дочери и сказал уезжать. Мы живем буквально в 150 метрах от этой части. Мы успели только заехать домой, взять документы, собаченьку схватить и уехать.

Пока мы ехали, перед нами только один осколок пролетел. Когда выехали из города на пару километров, слышали, что начали раздаваться артиллерийские взрывы. В небе — зарево от пожара. Там [на военной базе] очень большой арсенал. За 100 километров люди видели гриб, поднимающийся в небо.

Удар был нанесен именно [с целью] уничтожению города, именно города, не только этой части. Спасатели до сих пор работают, есть погибшие среди тех, кто тушат пожары (погибших в результате атаки нет, утверждает губернатор Тверской области Игорь Руденя; по информации Mash, в результате атаки, пожара и разрывов снарядов в близлежащих населенных пунктах пострадали 17 человек, из них три ребенка, у всех порезы и ушибы, серьезных травм нет, а Минздрав сообщил о 13 госпитализированных. — Прим. ред.).

Думаю, что [на базе] очень много боеприпасов, которые еще не взорвались. Они будут от температуры взрываться. Очень много боеприпасов будет валяться в городе. Поэтому нужно хоть как-то [территорию] обезопасить. Естественно, уже проводятся работы. Но полную работу никто не проведет, пока не потушат очаг возгорания.

С транспортом проблем нет, с местами, где расселить эвакуированных, тоже проблем нет, всех кормят бесплатно, оказывается помощь. Наши люди в беде становятся сплоченней.

Мы сняли жилье до 20 числа на свои средства за 140 километров от города. А 20 сентября я уезжаю на «СВО» (на войну в Украине. — Прим. ред.). Парадокс, да?

«10 тысяч, даже 40 тысяч за эвакуацию это нормально? Нет!»

— Мы раньше жили в Курске, но после начала наступления ВСУ уехали с ребенком в Тверскую область в Торопец. Но и тут достали…

С утра было шумно, много шума. Ребенок плакал. В целом не было времени что-то читать и высматривать. Мы с ним спрятались в погреб. Там молились. Оповещений о том, что что-то случилось, не было: только в чатах очевидцы писали, что видели и слышали.

Когда стихло, я вышла и начала помогать людям с эвакуацией. Потому что она для богатых людей в основном. А о простом рабочем классе все забыли. Люди говорят, что [частные лица] просят 10 тысяч, даже 40 тысяч за эвакуацию — это нормально? Нет! В среднем с проживанием предлагают эвакуацию за пять тысяч рублей — это в основном траты на бензин и взнос для тех, кто принимает людей к себе.

Бесплатную эвакуацию от властей очень сложно найти: один автобус на весь поселок. Это в лучшем случае. А есть места, где вообще их не приезжало. Не все люди знают, что делать в таком случае. Наше правительство (Тверской области. — Прим. ред.) не желает нормально это делать. Многие писали мне, и мы собирались с водителями со своими авто и с людьми, которые готовы принять беженцев, и начали делать то, что не может наша власть.

Мой муж сейчас на «СВО» (на войне в Украине. — Прим. ред.). Но не по своей воле — пришли и забрали… еще до наступления на Курск.

По поводу атаки на Торопец — а что тут думать, долго ж терпели украинцы. Ответ, конечно, удивил, неожиданно, что так они сделали. Наша власть говорит, что мы всесильный народ… Но тут мы и обосрались. Простите, но это факт.

«Слышали мощные взрывы. Они продолжались часа три-четыре»

— Мы проснулись где-то в три часа ночи от взрывов. Военная база находится близко к нам — где-то полкилометра-километр от нас. Увидели зарево и что там всё полыхает, взрывается. Мы сразу собрали вещи и уехали на своей машине в Тверь. Пока ехали, слышали мощные взрывы. Они продолжались часа три-четыре. Видели дома — разрушений серьезных не заметили, только выбиты стекла.

Слышали, что власти уже разрешили возвращаться [эвакуировавшимся] назад. Хотим вернуться. Сейчас тут у родственников переночуем и обратно поедем.

«Не поняла, что произошло, думала, землетрясение»

— Моя тетя — воспитательница в детском саду в Торопце. Я сама учусь в Твери. Она набрала меня утром в панике, говорит, все стекла в доме повылетали, сервиз разбился и фотография покойной бабушки в серванте упала и треснула — плохой знак. Сначала она не поняла, что произошло, думала, землетрясение. Потом увидела зарево — и разрывы начались. Пока связь была, она набрала дядю — он работает водителем в МЧС. Он сказал: «Склад с ядеркой взорвали, собирай вещи и жди меня». Она меня набрала около пяти утра, предупредила о ситуации и сказала, чтобы я не переживала. Сейчас связи с ней нет.

«Не хотят шум наводить»

— Я сама с Торопца, но живу в Твери. В Торопце у меня отец: он проснулся от того, что начало всё греметь, бомбить всё начали. Он быстро встал, схватил документы — и в этот момент прилет попал как раз в его дом. Ему попал осколок в лицо.

Людей эвакуировали. Тяжелораненых эвакуировали, конечно, в больницу. А вот таких, как мой отец, просто высадили под Плоскошью (поселок в Торопецком районе Тверской области. — Прим. ред.) на остановке.

СМИ рассказали только про атаку на базу с боеприпасами. Но попало и в Знаменское (деревня в Торопецком районе Тверской области. — Прим. ред.) — у меня мама военная, ей звонили с части [и рассказали] (сообщений от властей и других местных жителей по этому поводу нет. — Прим. ред.). Официальных комментариев нет, видимо, не хотят шум наводить.