Некомплект персонала стал причиной конфликта в колонии под Волгоградом

Развернуть на весь экран

Участников захвата заложников в ИК-19 (на фото) уничтожил спецназ Росгвардии

Фото: Кадр из видео, распространённого преступниками

«Вам что, автомат жалко?»

ЧП произошло в рассчитанной на 1,2 тыс. человек ИК №19 строгого режима на окраине города Суровикино (100 км от Волгограда). По сложившейся практике, пятница в колониях является «дисциплинарным» днем. В каждом учреждении заседают комиссии, которые определяют, кому из заключенных следует назначить взыскание за нарушения, а с кого их можно снять, что часто является весомыми аргументами при условно-досрочном освобождении, или переводе на другой (например, усиленный) режим содержания, или отправке в ШИЗО.

Один из адвокатов, часто бывающий в ИК-19, рассказал “Ъ”, что инциденту предшествовал конфликт между исламистами и группой зэков «славянского» происхождения.

По его словам, участников инцидента, очевидно, вызвали на «разбор полетов» в штаб ИК. Заключенных водят сюда по одному-два человека под конвоем, перед входом они должны пройти металлодетектор, рассказал собеседник “Ъ”.

По предварительным данным, воспользовавшись невнимательностью или халатностью сотрудников, заключенные Рамзиндин Тошев, Назирчон Тошов, Рустамчон Наврузи, а также Темур Хусинов, вооруженные ножами и молотком, напали на начальника колонии, его заместителя и других участников мероприятия, нанося им ранения.

Развернуть на весь экран

Машины скорой помощи возле колонии ИК-19

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

Захватить оружие заключенным не удалось, но несколько пострадавших сотрудников и другие зэки оказались у них в заложниках. Из комнаты, где заседала комиссия, захватчики вышли в интернет, разместив в соцсетях фото и видео своих действий.

Потом, оставив в помещении тяжелораненых, преступники с одним из сотрудников ФСИН, лицо которого было залито кровью, переместились на плац, продолжая снимать происходящее и выкладывая ролики в соцсети.

У них появился флаг запрещенного ИГ (признано террористическим) и взрывное устройство. Один из преступников надел на себя жилет (в колонии шьют одежду и амуницию) с подведенными к нему проводами. Внутри, по некоторым данным, располагалась емкость с горючим.

Развернуть на весь экран

Военная техника и автомобиль военной автомобильной инспекции (ВАИ) у здания колонии

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

Перекрикиваясь с силовиками, они требовали автомобиль, оружие, вертолет и деньги («Вам что, машину жалко? Вам что, автомат жалко?»). В какой-то момент захватчики заявили, что готовы обменять раненого сотрудника ФСИН на своего товарища, находившегося в ШИЗО. К колонии, действительно, вскоре прилетел вертолет Ми-8, однако не за преступниками, а за ранеными.

В дальнейшем преступники объявили, что поводом для их действий стала месть за то, что у верующих в колонии сбрили бороды, отобрали священные книги и молитвенные коврики.

Потом старший из нападавших сравнил свои действия с террористами, действовавшими в «Крокус Сити Холле».

Требования захватчиков выполнять никто не собирался, и в 16 часов оперативный штаб, решив, что дальнейшее промедление может стоить жизни истекавшему кровью заложнику, дал команду о начале спецоперации. Примерно через полчаса преступники были ликвидированы.

Развернуть на весь экран

Сотрудники полиции на дороге возле колонии

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

В результате нападения были убиты четверо сотрудников ФСИН. Еще пять человек, в том числе не участвовавшие в бунте заключенные, получили ранения различной степени тяжести.

СУ СКР по Волгоградской области возбудило уголовное дело о захвате заложников (ч. 4 ст. 206 УК) и дезорганизации работы исправительных учреждений с применением насилия (ч. 3 ст. 321 УК РФ). В ближайшее время к этому добавится посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК) и, возможно, теракт (ст. 205 УК) и участие в террористической организации (ст. 205.5 УК).

Развернуть на весь экран

К месту происшествия была подтянута военная техника

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

Межзэковский конфликт

Злоумышленники, захватившие заложников, были судимы судами Волгоградской области, но к экстремизму и терроризму до сих пор не имели никакого отношения. Сроки у них были похожие — от 6 до 8,5 года лишения свободы, возраст почти всех — немногим менее 30 лет.

Один из захватчиков, выходец из Узбекистана Темур Хусинов, которому несколько дней назад исполнилось 29 лет, менее чем через три месяца должен был выйти на свободу. Осужден он был на шесть лет за нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ). Приехав в Россию на заработки, в ноябре 2018 года в Волгограде Темур Хусинов подрался с прохожим, который при падении ударился головой о покрытый льдом асфальт и вскоре умер в больнице. При назначении приговора будущему захватчику заложников было учтено, что он положительно характеризуется и впервые привлекается к уголовной ответственности.

Развернуть на весь экран

Военные автомобили у здания колонии

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

29-летний Рамзиндин Тошев был пойман полицейскими, когда со своими подельниками из этнической «узбекской» группировки делал у жилых домов в Волгограде «закладки» с метадоном, и в конце прошлого года получил восемь лет «строгача».

28-летний таджик Назирчон Тошов попал в Суровикино летом прошлого года на 8,5 года. В автомобиле, за рулем которого он сидел, инспекторы ГАИ нашли почти полкило героина. Наркокурьер стал сотрудничать со следствием и сдал своих подельников.

Ни один из преступников не был замечен в принадлежности к радикальным течениям в исламе до попадания в колонию. Не исключено, что они прониклись экстремистскими идеями за решеткой.

Развернуть на весь экран

Вертолет Национальной службы санитарной авиации доставил пострадавших в Центральную районную больницу Суровикинского района

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

«Радикальный режим»

Как отмечают ветераны пенитенциарной службы, в свое время волгоградское управление ФСИН имело статус главного, а его подразделения неофициально назывались «красным поясом» — все колонии этого региона находились под жестким контролем администрации, а влияние криминалитета в них было минимальным. По словам экс-сотрудников, доходило до того, что опытные заключенные, узнав о предстоящем этапе в волгоградскую «зону», пытались резать вены с целью избежать отправки.

Сейчас, по словам члена президентского Совета по правам человека Евы Меркачёвой, в исправительных учреждениях появилось большое число радикальных исламистов.

«Они были и раньше, но их было не столь много. В Волгоградской области все устроили люди, сидевшие в основном за наркотики и радикализировавшиеся уже в колонии,— пояснила “Ъ” правозащитница.— Все говорят, что колонии становятся все более “зелеными” (так называют исправительные учреждения, где “держат масть” радикальные исламисты.— “Ъ”)».

Развернуть на весь экран

Медики и автомобили скорой медицинской помощи возле Центральной районной больницы Суровикинского района

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

«Мы, судя по всему, не понимаем до конца механизм вербовки людей за решеткой. Когда говорят про деятельность “тюремных джамаатов”, то это воспринимается достаточно абстрактно. А речь идет о конкретной работе, которая ведется террористическими организациями, проникшими в уголовную среду»,— заметила правозащитница. По ее мнению, необходимо уделять особое внимание борьбе с подобными «джамаатами».

Развернуть на весь экран

Доставка пострадавших ЦРБ Суровикинского района

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

По мнению политтехнолога Петра Милосердова (в 2018–2019 годах находился в местах лишения свободы), сейчас в учреждениях ФСИН «идет мощная исламская пропаганда»: самопровозглашенные «исламские авторитеты» из числа заключенных ведут активную работу с другими арестантами. «Я сидел в Бутырке,— рассказал политтехнолог.— При мне три человека — армянин, белорус и русский — приняли ислам. У нас на территории находится церковь, но православных арестантов выводят в нее один раз — на Пасху. А мусульманские “авторитеты” ведут свою работу очень активно».

При этом, как утверждает Петр Милосердов, в некоторых колониях есть отдельные «джамаатские бараки», где живут не по распорядку ФСИН, не по «воровским законам»: «Любой человек, который попадает в колонию, понимает, что попал в какой-то филиал халифата. И очень многие от безысходности идут в ислам».

«К сожалению, в очередной раз мы становимся свидетелями, когда бандиты, прикрываясь псевдорелигиозным мировоззрением, творят зверства, нечестие, совершают все то, что в исламе считается наитягчайшими грехами,— отметил в беседе с “Ъ” первый заместитель председателя Совета муфтиев России Рушан Аббясов.— Их богомерзкие действия не имеют ничего общего с исламом, дискредитируют нашу религию и всех мусульман. Террористы забирают жизни и здоровье людей и должны понести суровое наказание».

Развернуть на весь экран

Сотрудники полиции возле отделения реанимации Центральной районной больницы

Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ

«Последнее время нам практически закрыли доступ во все колонии, и мы лишены возможности проводить беседы против радикализма,— пожаловался “Ъ” муфтий Центрального духовного управления мусульман Волгоградской области Мохамад Бата Кифах.— Раньше мы посещали заключенных, беседовали с ними, занимались профилактикой терроризма, делали экспертизы литературы». Сейчас, по его словам, от заключенных поступают даже жалобы на закрытие молельных комнат.

По словам самих сотрудников ФСИН, ЧП, очевидно, произошло из-за ослабления режима на фоне некомплекта личного состава. На коллегии ведомства за 2023 год его директор Аркадий Гостев сообщил, что число незаполненных вакансий составляет 19%.