Примитивно и противоречиво. Именно такое впечатление о повествованиях Владимир Путин об отношениях с Украиною… (рос. мова по сообщениям российских СМИ)

Посетив Улан-Удэнский авиационный завод Владимир Путин снова ударился в путаные и противоречивые рассказы об отношениях с Украиною.

Владимиру Путину дали полетать на вертолете. Это был симулятор из чего в конце концов состоит жизнь российского президента. Из правдоподобия, из всего, что похоже на правду, но такою быть не может.

На вертолете Владимир Путин летал минут 15. Он взмыл над Улан-Удэ, день сменился на ночь… Инструктор, сидевший справа, этому потворствовал. Верховный главнокомандующий и посадил вертолет тоже. Но сесть не получилось, не успел, разбившись о палубу авианосца…

После всего Владимир Путин подошел к группе рабочих завода. Правдоподобие продолжилось.

— Скажите нам, как мы, простые граждане, работники авиационного завода,— спросил один на встрече — можем помочь нашей стране и принести мир в каждый дом? Скажем так, что работа тыла в такое время проста и понятна: все для фронта, все для победы. Тем более когда речь идет о вертолетах. Надо их ковать сейчас в три смены.

Впрочем ответ для абсолютного правдоподобия Владимир Путин начал издалека.

— Конечно, все проблемы начались после развала Советского Союза,— напомнил он.— Почему? Потому что мир был создан и мироустройство — и до сих пор оно еще имеет место… Оно было создано после Второй мировой войны странами—победительницами во Второй мировой войне, прежде всего Соединенными Штатами и Советским Союзом. Распределили между собой зоны своего влияния, надо прямо сказать… Особенно друг к другу не лезли. Конечно, проблем хватало, вплоть до Карибского кризиса, и тем не менее сосуществовали. (Надо признать, что Владимиру Путину с каждым разом удается сделать этот рассказ хоть чуть-чуть, а покороче.)

— После того как Советский Союз развалился, вот эта система двуполярного мира тоже начала трещать.

— И, откровенно говоря, для людей определенного поколения казалось, что, да, Советский Союз развалился, жалко, но тем не менее основы для противостояния бывшего Советского Союза и новой России с западным миром исчезли, идеологических основ для противостояния нет. Казалось, что теперь все будет хорошо и вечно.

Рискну согласиться: и правда ведь Владимиру Путину казалось, что так и будет. Да, он говорил искренне. И разве не был Билл Клинтон для него какое-то время мировым авторитетом? Несмотря ни на что и даже, быть может, благодаря этому. Был. Какое-то время.

— Оказалось, что это не так,— продолжил президент.— Оказалось, что геополитические интересы наших, как я говорил раньше, «партнеров»… Они оказались для них гораздо важнее, чем идеологические противоречия с бывшим Советским Союзом. И тут же, вы это все хорошо знаете, началось давление, для того чтобы раскачать саму Россию. Пятую колонну начали создавать внутри, чтобы раскачивать внутриполитическую ситуацию, наслали на нас целые орды международных террористов, которые в разных регионах страны начали действовать, в том числе и прежде всего на Северном Кавказе. Это же все мы проходили. Теракты внутри страны — это же все на наших глазах было! По периметру начали работать активно.

Владимир Путин продолжал рассказывать историю своего разочарования в западном мире:

— И особая роль, конечно, здесь уделялась Украине. Почему? Потому что исторически так сложилось — сейчас не буду вдаваться в детали, почему так сложилось, но еще с XIX века национализм начал развиваться так активно, подогреваемый с западной стороны: сначала Польша, потом Австро-Венгрия и так далее, в преддверии Первой мировой войны просто растаскивали Россию, пытаясь ее ослабить!

Рабочие слушали не дыша. Им открывалась бездна.

— После Второй мировой войны те, кто сотрудничал с Гитлером, с нацистами, убежали в Европу, больше всего — в США, в Канаду с Украины,— продолжал президент.— И конечно, это была база такая — антироссийская. Ее начали подпитывать, развивать, создавать из Украины «анти-Россию» постепенно. Но мы ведь терпеливо в течение десятилетий пытались наладить отношения с современным украинским государством!

А потом нервы, конечно, сдали.

Но не сразу:

— Принципиально ситуация изменилась в 2014 году, когда с подачи Запада произошел государственный переворот. Мы же опирались не просто на русскоязычное население — там вся страна русскоязычная, по сути дела,— опирались на тех, кто считал себя частью большого русского мира, считал себя частью нашей культуры, языковой среды, считал себя частью наших общих традиций и так далее. Мы на этих людей опирались! Конечно, компактно они проживали и проживают на юго-востоке Украины.

Удивительно, как Владимир Путин раз за разом не устает именно это повторять. И даже сейчас он говорил с жаром, это его беспокоило, он не просто дочитывал рабочим кратчайший курс новейшей истории отношений России и Украины, нет, он делал это увлеченно. Такое впечатление, что для него это крайне важно до сих пор — доказать, что только так можно было, а не иначе. А то до сих пор не все верят.

— Но после 2014 года началось просто физическое истребление всех,— говорил президент,— кто выступал за развитие нормальных отношений с Россией: общественных деятелей, журналистов убивали на улицах! Давайте вспомним, что произошло в Доме профсоюзов в Одессе, когда людей заживо там сжигали… Понимаете! Возникла проблема Крыма — и мы не могли крымчан не поддержать.

Так вот как это называется. «Поддержали крымчан».

— Потом возникла проблема Донбасса тоже,— добавил Владимир Путин.

Поддержали и Донбасс. Сначала политтехнологами. Потом просто технологами, потом просто чем могли.

— Мы же восемь лет пытались уговорить наших так называемых партнеров мирным способом решить проблему Донбасса.

Только вряд ли и президент не понимал, что выполнить условия Минских соглашений, уже подписав их, украинские лидеры были не в состоянии. Это быстро стало очевидно для всех участников договоренностей. Но еще несколько лет украинцам говорили: «Вы же подписали? Вот и выполняйте».

То есть он имел в виду, что в Донбассе говорят и думают по-русски, без акцента.

— Во-вторых, для нас это не просто борьба за какое-то геополитическое состояние. Для нас это борьба за существование самой российской государственности.

Теперь уже да.

— Потому что,— добавил президент,— противник наш, или, как я говорил раньше, партнеры, у них же одна задача — и в предыдущие десятилетия мы в этом убедились: раскачать, растащить по кускам! Вот в чем все дело… В этой связи, отвечая теперь на ваш вопрос впрямую, я бы сказал, что для того, чтобы приблизить мир, приблизить стабильность, нам, конечно, нужно проявить консолидацию нашего общества, собранность должна быть.

Владимир Путин еще раз называл коллективный Запад противником, чтобы не было никаких иллюзий.

И эта определенность ко многому, к сожалению, обязывает.

Сотрудница завода Юлия Пластинина призналась:

— Весь 2022 год нас держало в напряжении то, что экономика России может не выдержать и рухнуть. И это правда! Мы очень волновались.

Она было продолжила, но Владимир Путин перебил ее:

— И меня так же, как и вас, поверьте! — неожиданно признался президент.

Конечно, неожиданно, потому что разве его должны мучить подобные сомнения? Ведь он знает ситуацию изнутри.

И Юлия Пластинина что-то еще говорила, а он все смеялся своим словам.

— От этого зависит все, в том числе и обороноспособность страны,— наконец продолжил президент.— В этом заключается, может быть, главный результат 2022 года. Мы кратно повысили наш суверенитет!

То есть изолированность от мировой экономики.

Впрочем, в изложении Владимира Путина все выглядело крайне оптимистично:

— На что рассчитывал наш противник? Что мы рухнем через две-три недели или через месяц! Расчет был на то, что остановятся наши предприятия, рухнет финансовая система, десятки тысяч людей останутся без работы, выйдут на улицы, будут протестовать… Россия будет раскачана изнутри и рухнет.

Очевидно, Владимир Путин и сам считал такой сценарий вероятным.

— Но этого не произошло. Оказалось, и для многих из нас, и тем более для западных стран, фундаментальные основы стабильности России гора-а-аздо прочнее, чем кто-то раньше об этом думал,— повторил он.— Нам предрекали что? Что ВВП рухнет на 20 и больше процентов. Ничего подобного не произошло!.. Сейчас мы говорили про Украину: там ВВП рухнул на 40%! Это официальные данные! На самом деле я думаю, что больше…

Конечно, больше. Ведь война идет на территории Украины, а не России.

— А у нас есть снижение. Но не на 20%, а на 2,1%! — воскликнул Владимир Путин.— Тоже лучше бы не снижение, но у нас тренд идет на повышение!

На Украине такого тренда не предвидится, нет.

Устояла, он рассказал, финансовая система, и даже развивается. Растут продажи на внутреннем рынке («Это доказывают объективные данные кассовых аппаратов»!)… Правда, признал президент, «у нас произошло небольшое снижение и уровня реальной заработной платы, и реальных доходов населения», и до сих пор он такого признания не делал: «На 1% в первом и втором случае».

— Но тенденция,— добавил он,— идет все-таки на повышение!.. И безработица оказалась на исторически минимальном уровне…

То есть экономика все же встает на военные рельсы и мчится в туманную даль, где три смены — дело обычное, а две — придется объяснять кому надо…

Чем больше говорил Владимир Путин, тем яснее становилось: он и правда прямо сейчас верит в то, что в современном мире можно создать счастливую суверенную экономику в одной отдельно взятой стране.

Рассказали бы это тем, кто заменил. Впрочем, некоторые из заменивших и правда не жалеют уходящих. Во-первых, Владимир Путин убрал их конкурентов. Во-вторых, о таком мгновенном скачке развития им не приходилось и мечтать (самый банальный и грустный пример — «Вкусно — и точка»).

— Где сочли целесообразным, недорого… а мы им помогли… начали скупать эти предприятия,— подтвердил президент.— Но!.. Коллективы остались, хорошо подготовленные; цепочки, которые так или иначе все равно работают… Создан целый кластер!.. Легко взяли!

Эта фраза, без сомнения, оказалась апофеозом. Владимир Путин исчерпывающе описал ситуацию в экономике. В тылу. То есть на фронте так не вышло.

Он описал свои тревоги в среднесрочной перспективе, но успокоил рабочих:

— Думаю, и здесь все будет нормально!

И эффект был достигнут:

— То есть то, что не убивает, делает нас сильнее! — выдохнула Юлия Пластинина.

— Примерно так! — смеясь, согласился Владимир Путин.

Он не пообещал отсрочку сотрудникам предприятий ВПК, но согласился с тем, что есть дефицит кадров, который мешает выполнять гособоронзаказ:

— Мешает… Но если ничего не мешает, то тогда нужно спать ложиться! — засмеялся президент, вспомнив, видимо, анекдот из тех брошюр, которые раньше продавали в пригородных электричках.— Все хорошо… Можно хрюкнуть сразу! А когда что-то мешает… Надо работать над решением проблем,— справился он со своим народным юмором.

Но с другой стороны, он сейчас и был близок к своему народу. Вот он, стоял полукругом возле него после, наверное, всего-то недельного карантина.

Там же, на заводе, случилось еще одно примечательное событие. Отвечая на вопрос корреспондента телеканала «Россия 1» Павла Зарубина, Владимир Путин рассказал о трудной судьбе расследования подрыва «Северного потока», выяснилось, что «Газпром» в конце концов допустили к месту взрыва, судно компании пошло и прошло дальше и обнаружило столбик, который, по мнению специалистов, может оказаться антенной, способной привести в действие взрывное устройство, которое либо уже не взорвалось, либо еще может взорваться. На предложение России создать международную комиссию по расследованию столбика датское правительство, в чьих территориальных водах находится столбик, ответило, по словам Владимира Путина, в том смысле, что «надо ждать».

И что выгодно это не просто западным странам, как было раньше.

— Надо всегда искать тех, кто заинтересован,— произнес президент.

Обычно дальше он не шел в своих публичных рассуждениях. Но тут уверенно пошел:

— Ну вот. А кто заинтересован? Теоретически Штаты, конечно, заинтересованы.

Что ж, это правдоподобно?

Від редакції. Друкується з деяким скороченням. Але очевидність і примітивність висловлень російського президента не викликає сумніву. Саме так обробляється свідомість росіян. Які безумовно бажають бути ошуканими своїм президентом.